Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Первым сюда начал заезжать Михаил Старшинов, который никак не мог отстать от теперешней моды на теннис, и приучил младшего брата. Тураев несколько лет занимался на «Динамо» и ещё не потерял форму.
Миша и Стёпа были очень похожи на свою мать, а от отца унаследовали только высокий рост и сухощавую фигуру. Гавриил Степанович приехал в столицу из Вологды, а его будущая супруга Лена Дроздецкая родилась в Чернигове. Оттуда и привезла она яркую южную красоту.
— Неужели колдовка траванулась только потому, что ты пожаловал?
Степан даже забыл про фирменный коктейль. Михаил сосредоточенно тянул его через соломинку, а Артур уже прикончил свою порцию.
— Наталья Швец, похоже, кому-то дала слово крепко хранить тайну. Наверное, на такой случай у них был предусмотрен вариант с цианистым калием. Лучше всего молчат именно мёртвые. В связи с этим я признаю на девяносто девять процентов ошибочной первоначальную, чисто бытовую версию. Поначалу я думал, что ваш отец свёл счёты с жизнью из-за семейных неурядиц и неприятностей со здоровьем.
Артур знаком попросил принести ещё одну порцию безалкогольного коктейля. Все трое были в ослепительно-белых футболках и шортах, с влажными волосами и не просохшими лицами. Какие-то девицы, расположившиеся около стойки, попытались привлечь внимание симпатичных молодых мужчин, но не преуспели в этом и принялись истерически хохотать.
— Но не сама же Карина, то есть Наталья… Зачем ей? — Степан ничего не понимал. — А, с другой стороны, очень похоже на правду.
— Скорее всего, красавица была лишь орудием в чьих-то руках, — согласился Тураев. — Степан назвал имя человека, у которого были счёты с судьёй. Не берусь утверждать, что именно он стал заказчиком, но это вполне возможно. Следует собрать о нём как можно больше сведений, и сделать это не так уж трудно. Ничего больше на данный момент сообщить не могу. — И Артур взялся за бокал.
Лежащий на столике мобильник проиграл мелодию «К Элизе» Бетховена — значит, кому-то потребовалось срочно связаться с Тураевым.
— Извините. — Он взял трубку. — Слушаю вас.
— Артур, здравствуйте!
Анжела Субоч говорила невнятно, гнусаво — кажется, она плакала. На сей раз рыдала по-настоящему, захлёбываясь слезами. Голос её прерывался и угасал, сменяясь бульканьем. — Приезжайте немедленно, я скажу вам очень важную вещь. Кажется, всё прояснилось…
— Где вы? В Мнёвниках? — Артур уже вставал из-за стола.
— Да, да! Я встречу вас у входа. Дорогой мой, умоляю, не задерживайтесь! Может быть, за вами прислать машину?
— Нет, сегодня я на колёсах. Сейчас же выезжаю.
Тураев ободряюще, но слегка кривовато улыбнулся братьям Старшиновым.
— Это моя знакомая. У неё, похоже, большие проблемы. А вам я обязательно позвоню, как только появятся новости.
Через сорок минут он уже шёл навстречу Анжеле Субоч. Да, это была всё та же стройная ухоженная дама, но всё-таки казалось, что она постарела лет на десять. Сладкой, пасмурной, влажно-томительной осени Анжела не видела: она смотрела в одну точку и плакала.
Плакала она без перерывов, теперь уже и без всхлипываний — слёзы просто текли по лицу, как дождевые капли по стеклу. Тураев мог поклясться, что самоубийство мужа не вызвало у Анжелы и сотой доли нынешних эмоций. Тогда она выглядела молоденькой и даже слишком кокетливой, жеманной. Теперь же Анжела позабыла о макияже и одежде. Тёмная шаль, светлый плащ, случайно надетые туфли с тремя ремешками, на тонких каблуках. И застывшее, будто гипсовое, лицо.
— Пойдёмте скорее в квартиру… О, Господи!
Анжела, ещё недавно сдержанная и церемонная, прямо при охраннике и консьержке разрыдалась в голос. Пока поднимались в лифте, она ничего не рассказывала. Только тряслась, как в лихорадке, и почему-то старалась отодвинуться от Тураева. А он не находил в своей внешности никаких изъянов. Наоборот, после тенниса и душа Артур стал прежним — успешным и желанным.
Отвернувшись и закрыв лицо великолепной цыганской шалью с кистями и люрексом, Анжела втиснулась в угол кабины и стояла там до тех пор, пока лифт не поднялся к холлу и не открыл двери. Анжела вышла на подгибающихся ногах, сгорбленная и жалкая, как старуха.
Она привела Тураева в свою спальню с немецким гарнитуром «Румба», упала на широкую постель прямо в плаще и в туфлях. Артур с любопытством разглядывал японский веер над изголовьем, свечу в подсвечнике на тумбочке, пальму в кадке, шкаф с двумя овальными зеркалами, туалетный столик с флакончиками и тюбиками. Шаги заглушал плотный толстый палас, похожий на английскую лужайку. На пуфик у трельяжа Тураев и сел, сняв плащ, свернув его и положив себе на колени.
— Анжелика Станиславовна, я ничего не понимаю…
Она не ответила. Упираясь кулаками в пуховые шёлковые подушки, с невероятным трудом поднялась и дёрнула шнурок, спуская шторы на окно. Потом зажгла маленькую хрустальную люстру под потолком и лишь после этого скинула платок, стянула плащ.
Анжела была в синем боди и коротенькой юбчонке, по фактуре схожей с её ласковыми колготками. Волосы она на сей раз не навивала и не укладывала; даже, как показалось Тураеву, и не расчёсывала. Насмерть перепуганная кошка, чувствуя настроение хозяйки, заползла под кровать и боялась даже высунуть оттуда нос.
Артур поднялся с пуфика, подошёл к постели, присел на краешек и протянул руку, но дотронуться до себя Анжела не дала. С дикой силой она рванулась прочь, полоснув Тураева безумным взглядом.
— Анжела, мне некогда, — устало сказал Артур. — Скажите внятно, для чего я вам так срочно потребовался, иначе встреча не имеет смысла.
— В косметической клинике с меня потребовали справку… Дайте закурить, пожалуйста!
Тураев достал из кармана пиджака пачку «Парламента», зажигалку, и Анжела жадно затянулась. Правда, до этого долго не могла поймать язычок пламени на кончик прыгающей в пальцах сигареты.
— Так вот, перед небольшой операцией я сдавала анализы, в том числе и кровь на ВИЧ-инфекцию. Короче, сегодня я узнала, что больна СПИДом. Не просто инфицирована, а именно больна. — Анжела тряхнула свалявшимися волосами. — Так что отойдите подальше, Артур, я вас умоляю!
— Это точно? — зачем-то переспросил Тураев.
А в следующий момент вспомнил, что ещё при первой встрече в его квартире сильнейшее поначалу влечение к молодой красивой вдове сменилось безотчётной брезгливостью…
— Точно.
Анжела, кажется, успокоилась, но для этого ей потребовалась ещё одна сигарета.
— Теперь я понимаю, почему Евгений так не хотел, чтобы я делала эту операцию. Уверял, что и без этого я для него — лучшая женщина на свете, и не нужно доводить до скучного идеала симпатичную живую мордашку. Он ведь знал, что в клинике с меня спросят результаты анализа крови, и потому возражал. Он заразил меня! Законный супруг! Со дня нашего венчания других мужчин у меня не было — прошу поверить на слово, клянусь Богом! Такой же анализ год назад показал, что я здорова. С тех пор я не сдавала кровь, не кололась одним шприцем с наркоманами. Медики использовали только одноразовый инструментарий, когда я посещала стоматолога. Я не делала абсолютно ничего, опасного для здоровья, но всё равно заболела.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
